Н а д е ж д а. Один за всех, и все – за одного!
П о л и с а д о в (ехидно). И что, спасли?
Б а б а З и н а. Напрасно навлекаешь ты Божий гнев на голову свою!.. Надежда, проводи в опочивальню, от деда этого пора мне отдохнуть.
Н а д е ж д а и б а б а З и н а уходят.
П о л и с а д о в. Бывают же занудливые бабы, но вот таких – не видел никогда!
Стучат в дверь.
Входи, не заперто!
Входит П р е з и д е н т – в полушубке, унтах. На его плечах П и с а т е л ь – в смокинге, бабочке и легких туфлях.
П р е з и д е н т. Есть кто живой? (Ставит Писателя на ноги.)
П о л и с а д о в. Ну есть…
П р е з и д е н т. Привет горячий! Сбились мы с пути.
П о л и с а д о в. Взялись откеда, гости дорогие? Когой-то, не спросяся, занесло?
П и с а т е л ь (обхватил голову руками, раскачивается). К вам, не спросяся, – президент России.
П о л и с а д о в. Вот так вот сразу – бац! – и президент?
П и с а т е л ь. Не обессудьте, мы свалились с неба.
П о л и с а д о в. Да ты, я вижу, шуточки шутить! (Лезет на печь.) Иде мое ружжо? Иде патроны?
П и с а т е л ь (протягивает руки, делает шаг к Полисадову). Ружжо не надо! Правду говорю. (Стонет, падает без сознания.)
П о л и с а д о в. Своей же правды сам и испугался. (Подступает к президенту.) Ну что, лазутчик, шпрехен ли зи дойч?
П р е з и д е н т. Я, я, натюрлих. Здрасьте. Гутен морген.
П о л и с а д о в (падает на стул). Товарищ президент, ужели вы?! Таить не буду – я признал вас сразу. Вот истинный, как говорится, крест!
Звучит тема песни «С чего начинается Родина».
Затемнение.
КАРТИНА ВТОРАЯ
П и с а т е л ь – на диване, под одеялом, с забинтованной головой. За столом –
П р е з и д е н т и П о л и с а д о в.
П о л и с а д о в. Так, говорите, вертолет сломался?
П р е з и д е н т. Вдруг закрутило, показался дым…
П о л и с а д о в. Какие страсти! Как же вы спасались?
П и с а т е л ь. Ныряли, как в бассейне, прямо в наст. Я прыгнул ласточкой и головой воткнулся.
П о л и с а д о в (недоверчиво). Не может быть такого с президентом.
П и с а т е л ь (трогает голову). Я тоже думал, что не может быть.
С кувшином и полотенцем в руках входит Н а д е ж д а. Садится рядом с Писателем.
П о л и с а д о в. Ну, знаете, вам просто повезло, а то могли бы потерять сознанье и в кому погрузиться лет на сто.
Н а д е ж д а. Как интересно! Что же будет дальше?
П р е з и д е н т. Я думаю, все будет хорошо.
П и с а т е л ь. Вы так спокойны. Я не понимаю! Одни, в глуши, отрезаны от мира, кругом непроходимая тайга…
Н а д е ж д а. Вот вы, Андрей Иванович, писатель. Могли бы разгадать мой женский сон? Гусь сизокрылый опускался с неба, и отливало золотом перо. Неужто вы?
П и с а т е л ь. Ну и при чем здесь перья? И почему мне так нехорошо!..
Н а д е ж д а. А мы сейчас поправим одеяло, повязку сменим, водочки нальем.
П р е з и д е н т. А может, водочки ему не стоит?
П о л и с а д о в. В успокоенье нервов – в самый раз.
Н а д е ж д а подает Писателю стакан.
П и с а т е л ь. Вообще-то я не пью, но если надо… (Пьет.) Вот это да! (Берет Надежду за руку.) Теперь мне хорошо…
Н а д е ж д а. Товарищ президент, а ваш немецкий! Вы так свободно шпарите на нем…
П р е з и д е н т. Такая у меня была работа.
Н а д е ж д а. Слова какие – «фрау», «либе дих»… Рубашечка красивая опять же – небесный цвет. Спрошу я, если можно, – вы сами выбирали, или нет?
П о л и с а д о в. Не президентское, Надюха, это дело рубахи в магазинах выбирать. (Президенту.) Скажите, вы стихи мои читали? Я как-то вам тетрадку отправлял – по адресу: столица, президенту…
Н а д е ж д а. А адрес правильный?
П р е з и д е н т. Что я могу сказать…
П о л и с а д о в. А вы не врите!
П р е з и д е н т. Стоит ли так остро вам это все сейчас переживать?
П о л и с а д о в. Мне восемьдесят лет, что ж удивляться, что я волнуюсь словно бы дитя.
П и с а т е л ь. А может быть, чтоб успокоить нервы, вы нам прочтете что-нибудь свое?
П о л и с а д о в (торжественно). Любимому поэту посвящаю!
Н а д е ж д а. И попрошу вас – не перебивать…
П о л и с а д о в (декламирует).
Есенин – русский самородок,
Рязани деревенский франт.
Безудержен, но как же кроток
Был гений, был его талант!
Бельмом – в совдеповской глазнице,
Картавому не бил поклон.
Но хам во всей красе явился,
Забыв про совесть и закон!
Безжалостно убил поэта.
Я до сих пор о нем грущу…
Простил бы все, но не за это!
За смерть поэта – не прощу!
П р е з и д е н т. Пронзительно вы это написали.
П о л и с а д о в. Что делать – загорелася душа…
П р е з и д е н т. Я вижу, силы есть…
П о л и с а д о в. Да сколь хотите! Мои деды – из крепких кержаков. Они любили женщин беспощадно, прошу прощенья, хоть до ста годов…
Н а д е ж д а. Мечтаю я когда-нибудь приехать в столицу нашей родины – Москву.
П о л и с а д о в. Я был в Москве, недавно, лет с десяток, да как-то не понравилась она.
П р е з и д е н т. Что ж не понравилось?
П о л и с а д о в. Мамона там, мамона, и бабы – в бриллиантах и парче.
П и с а т е л ь. С чего бы это?
П о л и с а д о в. Да с того – барыги! Экзотика для них – как дважды два. (Президенту.) Скажите прямо, не для протокола, когда с колен поднимется Россия? Кто Родину отымет от врага? (Бьет кулаком по столу.) Кто захватил, и кто куда пристроил богатства агромадные страны? Ответьте нам, ведь мы буквально стонем! Что, олигархи? Или кто другой?
П р е з и д е н т. Признаюсь, было время – все тащили, что только можно было растащить и под корягу спрятать…
Н а д е ж д а. Под корягу?
П и с а т е л ь. И где ж она, сердечная, лежит…
П р е з и д е н т. Но время шло, окрепли наши руки, их выкрутить не сможет уж никто.
П о л и с а д о в. Пусть только сунутся!
П р е з и д е н т. Хотели нас кошмарить, но больше мы не станем отдавать им ничего. Мы будем только брать.
П о л и с а д о в (возбудился). Я знаю, мы должны объединиться – все русские, и будем мы везде: в России, по всему земному шару, перемещаясь из страны в страну, чтоб нас боялись…
Н а д е ж д а. Надо ли, Сергеич, чтоб нас боялись?
П о л и с а д о в (отмахивается). И еще скажу. Есть аргумент у нас похлеще прочих: они сосут наш газ, а мы за это сосать их будем неуемно кровь!
П р е з и д е н т. Я погляжу, мужчина вы серьезный.
П о л и с а д о в. Ведь кто-то и серьезным должен быть.
П и с а т е л ь (достает фотоаппарат). Давайте я вас всех запечатлею. На память – с президентом, за столом.
Н а д е ж д а (прихорашивается). Ах, мать сыра земля, спасай Надюху, дай силы красануться от души!
П и с а т е л ь фотографирует. Вспышка.
П р е з и д е н т. Наверное, вас смущает мой коллега?
П о л и с а д о в. Он ваш коллега?
П р е з и д е н т. В некотором смысле.
Н а д е ж д а. Меня – смущает. Он такой мальчишка!
П р е з и д е н т. Ну, может быть, шампанского? Немного…
П и с а т е л ь. Чтобы не мог так сильно я смущать.
Н а д е ж д а. Я пьяная. Я больше не могу.
П о л и с а д о в. Надюха, пригуби, из уваженья.
Н а д е ж д а. Вот слово женщины: нет, нет и снова – нет!.. А кто откроет?
П р е з и д е н т. Ну, наверно, я. (Открывает шампанское.)
Н а д е ж д а. Была уверена, что вы мужик хороший, но чтобы вот до степени такой…
П р е з и д е н т. Спасибо. А теперь позвольте тост. Наш дорогой, почтенный юбиляр, здоровья вам и творческих успехов! (Протягивает Полисадову футляр.) Вручаю вам на память эту ручку, пусть соответствует талантливым стихам.
П о л и с а д о в. Гляди-ка, «Паркер»! Если есть подарок, я с удовольствием могу его принять. И с удовольствием, когда подарка нет, но не с таким… Как говорится, тенкью, дир френд!
Пьют.
Н а д е ж д а. Спасите, помогите! (Целует Президента.) Кружится все, горит моя душа! (Писателю.) Представьте, я его поцеловала от всей России! Даже в голове моей не может это уместиться…
П и с а т е л ь. Сочувствую, хоть не могу помочь: у самого туман перед глазами, и от речей почти уже тошнит.
Н а д е ж д а. Вот анальгин. Глотните – полегчает.
П и с а т е л ь (пьет лекарство). Не знаю, как мне вас благодарить…
Н а д е ж д а. Благодарить не надо. Просто с вами, с писателем и умным человеком, о многом я хочу поговорить…
П о л и с а д о в (стучит вилкой о стакан). Я дожил до сегодняшнего дня и очень рад,
что до него я дожил. Не я придумал силу тяготенья и азбуку, я лишь писал стихи. И вот сейчас на ваше поздравленье хочу сказать и скромно, и негромко: я это поздравленье заслужил! Кто не согласен, поднимите руки и посмотрите дедушке в глаза.
Н а д е ж д а (с восторгом). Согласны все!
П и с а т е л ь. Да-а, вот они – поэты…
П о л и с а д о в (берет президента за руку). Товарищ президент, как это важно – взять человека за руку, спросить: «Ну, как дела?» Тогда он будет думать, что все еще, конечно, впереди.
П р е з и д е н т. Давайте, я спрошу: ну, как дела?
П о л и с а д о в. Все впереди, товарищ президент! Пусть злобствуют враги, но и сегодня сто раз мы можем бомбы уничтожить – все ж ядерный останется запас. А кто дерзнет – могем и применить. Такие, брат, товарищ мой, дела!
П р е з и д е н т. Вы только ветерок не забывайте.
П о л и с а д о в. Что ветерок?
П р е з и д е н т. Подует не туда, и сами станем жертвой примененья.
П о л и с а д о в. А это уж совсем нехорошо!
П р е з и д е н т. Напомните фамилию мне вашу…
П о л и с а д о в (горделиво). Мы – Полисадовы.
П р е з и д е н т. Похоже, из дворян?
П о л и с а д о в. Родители из бывших. До войны разведчиками были в Тегеране.
П р е з и д е н т. Ну вот, разведчики. Все, в общем-то, свои…
П и с а т е л ь. Не понимаю, почему же все?
Н а д е ж д а (поет). Я в весеннем лесу пил березовый сок…
П о л и с а д о в и П р е з и д е н т (подхватывают). С ненаглядной певуньей в стогу ночевал…
Н а д е ж д а. Андрей Иваныч, ну же, подпевайте!
П и с а т е л ь (сердито). Я слов не знаю…
П р е з и д е н т. Я вам подскажу.
В с е (поют).
Что имел, не сберег, что любил, потерял,
Был я смел и удачлив, но счастья не знал…