Максим. Я думаю, у нас, людей, всего общего хватает. И не важно, кто ты, и откуда. Есть общечеловеческие качества, которые ценятся выше, чем национальная принадлежность.
Володя. А вот про арабов – я бы так не сказал. Они непредсказуемый народ. Сегодня могут тебе улыбаться, а завтра прийти и убить. У них религия позволяет делать это.
Максим. Да уж… эта религиозная война. Чего только люди не придумают, что бы ненавидеть друг друга.
Володя. А я – атеист. Я не верю в Бога. А Арабы верят в то, что Бог один, только идут к нему через Мухаммеда.
Максим. Это понятно. Но чем они не люди?
Володя. Не знаю. Я к ним сомнительно отношусь, в принципе, как и к израильтянам. Не знаю почему, может это разница культур, религии, традиции или чего-нибудь ещё. А моя реакция – лишь доля этого отличия. Я не националист и не расист. Если человек выбрал для себя что-то – это его. Если человек родился в такое время и в таком месте – это тоже его. И называть жизнь случайным совпадением – не поворачивается язык. Верующие живут по Божьим законам, а остальные по-людским. Как-то же люди находят общий язык.
Максим. Находят. Да посмотри, что вокруг твориться! Война, джихады, шахиды – чего только нет! И всё на религиозной почве. Война, блядь, началась!
Володя. Не пойми что!
Максим. Остаётся только сидеть и в телик смотреть, как кто-то гибнет, кто-то голодает или кто-то кого-нибудь ненавидит!
Володя. Так жизнь устроена. На любви и ненависти.
Пауза
Володя. А ты можешь быстрее работать?
Максим. Да, могу.
Володя. Постарайся.
Максим. Хорошо.
Пауза.
Володя. Ты травку куришь?
Максим. Да, курю. А что?
Володя. Работаешь медленно.
Пауза
Володя. А зачем куришь?
Максим. Так… В основном для того, что бы расслабиться после работы. Марихуана помогает мне сосредоточиться и сконцентрироваться. Когда я пишу или рисую, покурив – я бережнее и осознаннее отношусь к тому, что делаю. Согласен, что на память и на мозг она влияет серьёзно. Но сейчас это единственное спасение для меня. Покурю, плейер с музыкой в уши – и я спокоен. И мой мозг наблюдает окружающий мир. Этим я живу.
Володя. Чем? Курением?
Максим. Наблюдением… И курением тоже. Хотя, сигареты не курю – бросил. И травку скоро брошу курить. Можно сказать, я в Лондоне совсем один. Общаться не с кем. Поэтому курю и много думаю, разговариваю сам с собой.
Володя. Только не увлекайся этим. А родители знают?
Максим. Я не говорил им. Может сами догадываются… Не знаю…
Володя. Знаешь, что через дорогу находиться?
Максим. Неа… что?
Володя. Кришнаитский парк, который был подарен Джорджем Харриссоном английскому сообществу кришнаитов.
Максим. Здорово! А что там?
Володя. Не знаю. Я там не был.
Максим. Надо сходить посмотреть. Мне очень интересно. Я немного увлекаюсь восточной философией и буддистскими учениями.
Володя. По тебе заметно.
Пауза
Максим. А Вы давно в Лондоне живёте?
Володя. Уже двенадцать лет. С семьёй приехал. Сыновья здесь университеты закончили. Две внучки.
Максим. Здорово!
Володя. Да, я счастлив. Дом, жена, дети. Две машины. Правда в кредит приходится жить. А так – всё отлично у меня. Я считаю, что заслужил такую жизнь.
.
Максим. Можно позавидовать Вам. А как Вам англичане вообще? Какие они люди?
Володя. Сами по себе. Эгоисты. Особенно наклеенные улыбки мне не нравятся в них.
Пауза
Володя. Соседи у меня странные. Случай был. Решили мы с женой спутниковую антенну установить. Позвонили, договорились. К нам приехали, установили эту антенну. А через несколько дней приходит служащий из «Домашнего офиса». И говорит, что бы мы убрали антенну, мол, нельзя. Мы с женой спрашиваем: «Почему?». Он говорит, что соседи пожаловались, потому что она портит вид из окна. Установите в другом месте. И ушёл. Мы с женой удивились очень и ничего не стали менять.
Максим. Странные у них законы.
Володя. А ещё через несколько дней приходит бумажка, что мы должны заплатить штраф за моральный ущерб.
Максим. За что?
Володя. За то, что антенна портит вид из окна соседям. Так и написано было на бумажке. Представляешь? Русских, наверно, не любят. Поэтому и думают, как бы насолить…
Максим. Наверно. А дальше что?
Володя. А потом я пошёл к соседям спрашивать, чего они так поступают. А они говорят, что это не они жаловались. Так никто и не признался. Антенну мы перевесили на другую сторону дома.
Максим. А штраф?
Володя. Штраф тоже заплатили.
Максим. Да уж…
Пауза
Володя. Как ты красишь? Вот так надо. (показывает). Не размахивай кистью. Надо бережно, любя. (берёт кисть, показывает). Представь, как будто гладишь любимую девушку. Нежно и неспеша…
Максим. Понятно. Буду стараться.
Володя. Знаешь, мне всё-таки кажется, что в тебе есть что-то еврейское.
Максим. Вас это так волнует?
Володя. Просто я тоже люблю наблюдать за людьми. И мне кажется, что ты всё таки еврей!
Максим. Думайте, как хотите. А знаете, что я первым делом сделаю, когда приеду домой, на родину?
Володя. Что?
Максим. Буду родственников искать, которые хоть как-то связаны еврейскими кровями.
Володя. Да я же шучу! Не обижайся!
Максим. Не буду.
Заканчивают красить – работа выполнена.
Сцена 8
Максим приходит домой и наблюдает картину: По квартире ходят два полицейских, что-то ищут, один снимает видеокамерой комнату. На стуле сидит Слава «Литовец» и пьёт сквош, постоянно разводя сироп газированной водой. В противоположном углу стоит жена и дочка Славы «Литовца».
Слава «Литовец». (вскакивая со стула). Это его наркотики!
Света. Что ты пиздишь?
Полицейский. (обращаясь к Максиму). Это ваш пакет?
Максим. Нет. Первый раз вижу.
Света. Я же говорю – это моего мужа. Вы посмотрите на него – наркоманище!
Полицейский (к жене Славы «Литовца»). Попрошу помолчать.
Максим. Я здесь только комнату снимаю.
Полицейский. Это мы знаем. Вы видели, как этот человек бил свою жену? ( указывая на Славу «Литовца»)
Максим. Нет. Только слышал, что была ссора.
Полицейский. А что-нибудь подозрительное в нём замечали?
Максим. Я с ним особо не общался. И его практически никогда нет дома.
Света. Да. А когда дома, то постоянно за компьютером сидит!
Полицейский. Женщина, я же просил…
Света. Да, простите.
Полицейский. ( к Максиму) Тогда мы вас попросим расписаться на этой бумажке и покинуть квартиру.
Максим. А что случилось?
Полицейский. Мы арестовываем этого человека. И квартира будет под следствием.
Максим. За что? За ссору с женой и наркотики?
Полицейский. И за это тоже…
Максим идёт к себе в комнату и собирает вещи в большой чемодан. В это время Славу «Литовца» оковывают в наручники и уводят.
Дочка Славы «Литовца». Мам, а куда папу уводят?
Света. Я же говорила, что он заплатит за всё.
Дочка Славы «Литовца». И что мы теперь будем делать?
Света. Поедем домой, в Литву.
Дочка Славы «Литовца». Я не хочу в Литву, мне здесь нравится. Я хочу остаться здесь, в Англии. (начинает плакать).
Света. Ты его долго не увидишь. Иди, собирай вещи, мы уезжаем.
Уходят.
Максим в растерянности берёт телефон и набирает номер.
Максим. Алло, Кейт?
Кейт. Да. Кто это?
Максим. Это Максим.
Кейт. Кто?
Максим. Максимус. Я вам окна мыл.
Кейт. Да, мой хороший, я ждала звонка.
Максим. У меня маленькая проблема возникла…
Кейт. Что случилось?
Максим. Можно я временно поживу у вас?
Кейт. Ну… даже не знаю… надо с мужем обговорить.
Максим. Мне сейчас негде жить. Может вы поможете?
Кейт. Давай встретимся, чаю попьём, всё обсудим. Приезжай ко мне.
Максим. Хорошо. Я скоро буду.
Сцена 9
Максим и Кейт сидят за маленьким фиолетовым столом и пьют чай с расписных золотистых кружек. Над столом висит тот самый зелёный фонарик и освещает их зелёным светом.
Кейт. А я все-таки в тебе не сомневалась.
Максим. У вас же есть муж, что вы от меня хотите?
Кейт. Услуга за услугу. Мы живём в капиталистическом мире. Пойми, малыш…
Максим. Знаете что…
Кейт. Я могу быть твоей «английской мамой» прямо сейчас!
Максим. У меня есть мама.
Кейт. Здесь?
Максим. Дома.
Кейт. Я влюбилась в тебя, как только увидела.
Максим. Очень жаль. Я люблю свою девушку, её зовут Надежда.
Кейт. Красивое имя…оптимистичное. (смеется).
Пауза
Кейт. А ты не хочешь остаться здесь? Я помогла бы тебе с английским, а ты – мне…
Максим. Знаете, у меня есть несколько правил, по которым я стараюсь жить, и я стараюсь их не нарушать. Мне приятно, что я вам нравлюсь…
Кейт. Очень!
Максим. Но я себе пообещал, что буду верен девушке, которую люблю.
Кейт. Вы женаты?
Максим. Нет…
Кейт. Ну и вот! Тем более! Люблю, любил… какая разница? Она сейчас далеко. Я уверена, что у неё даже парень новый есть. Молодёжь…
Максим. Но я ей доверяю. Это единственный человек, который всё обо мне знает. Тот человек, с которым мне приятно, хорошо и удобно.
Кейт. И что это значит?
Максим. Я думаю, когда человек посвящает свою жизнь чему-то любимому и настоящему, жизнь обретает новый смысл. Она изменила мою жизнь и заставила подняться с колен и посмотреть вокруг. Я благодарен ей, и я её люблю.
Кейт. А она тебя?
Максим. Думаю, что тоже любит…
Кейт. Ты такой смешной и наивный мальчик… простодушный. Тебя легко обвести вокруг пальца и обмануть. Берегись этого.
Максим. Потому что я верю людям?
Кейт. Да! И очень зря!
Максим. Почему это?
Кейт. У тебя есть дом, машина?
Максим. Нет. Я приехал сюда заработать денег, что бы квартиру снять, когда приеду назад в Вильнюс учиться. Тогда мы сможем с ней жить вместе.
Кейт. А ты уезжать собрался?
Максим. Да, у меня уже учёба началась. Поэтому надо ехать скоро.
Кейт. А денег заработал?
Максим. Нет. И остался должен своей маме за поездку.
Кейт. Так вот знай, что девушки любят, когда у них есть уверенность. А уверенность им дают деньги. Запомни это.
Максим. Но я считаю, что не в деньгах счастье. Ведь человек с его богатым духовным миром куда важнее, чем то, на что он тратит свои деньги.