АСЯ. Кто кого бросил? Он меня – или я от него сбежала? Все соки из меня за три года выпил. Зануда – каких свет не видел! Ни в чем угодить невозможно. И бирюк. Ничего ему не интересно. Телевизор мог неделями не включать. А когда я включала – на минимальной, заметьте, громкости – злился. Работать, видите ли, мешает. Подругу не позови: слишком громко шепчемся.
Газет не читает. Представляешь, взрослый мужик… Политика для него – чушь собачья. Серпентарий. Хоккей, футбол, бокс тоже не смотрит. Научную программу специально для него включала – пять реплик вытерпит, на шестой – выходит со злостью или выключает телевизор. «Что, – говорю, – тебе интересно? Без подпитки извне не сделаешь открытия в философии. Мысли нужен толчок». Рукой машет, как на ненормальную.
МАША. Но в постели, кажется, он тебя устраивал?
АСЯ. Это я так до Лени считала (блаженно улыбается.) Ленчик мой, Геракленок мой…
СЕРГЕЙ (шепотом). Девочки! Полундра! Входит Илья, молча подходит к своему столу.
ИЛЬЯ (жестко). Кажется, просил не дотрагиваться до моего компьютера в мое отсутствие. Чужие письма вы тоже читаете?
Все молчат. Слышен только шум работающего принтера.
Картина 6.
Квартира Ильи. Он – в своем кабинете, за столом. Пишет. Слышится шелчок дверного замка. Илья удивленно поднимает голову, не спеша встает, идет в кухню, по пути здороваясь с Сашей.
ИЛЬЯ. Вы просили, Зинаида Потаповна, отпустить вас на сегодня. Я не ждал…
Саша молча смотрит на него, ни один мускул не шевельнется на ее лице. Моет руки, идет на кухню.
ИЛЬЯ. Хотите кофе? Чаю? (Саша молча чистит картошку). Вчера вы мне, Зинаида Потаповна, угодили жарким. Лук поджарился идеально, картошечка чуть сыровата, как я люблю, а мясо – наоборот, как облако. Вы пробовали? Вам самой понравилось?
Саша в упор смотрит на него, молча отрицательно качает головой.
ИЛЬЯ. Сейчас же садитесь. Я вас… Впрочем, кастрюля уже в мойке. Я прикладывался трижды. (Саша удивленно смотрит на него ненакрашенными глазами.) В обед, затем часа в четыре-пять, и – вечером, прямо перед сном. Вкуснотища! Повезет же тому человеку, который возьмет вас замуж! (Саша неопределенно поводит плечами.) Нет, правда.
А… Зинаидочка Потаповна, не прибавить ли вам часов? Четыре – это мало. Квартира большая, работы хватает.
И еще – не обидитесь, если я предложу вам, помимо прибавки жалованья, естественной, конечно, – обедать со мной? Мне веселее – и вам неплохо. Четыре часа работать – надо и перекусить? (Саша упорно молчит.) Должен же я быть спокойным, что вы не подложили мне в кастрюлю мышьяку. (Никакой реакции. Саша берет из корзины продукты и молча чистит).
ИЛЬЯ. М-да… (Выходит.)
Саша, оглянувшись, видит, что его нет – и кружится на одной ножке, лукаво улыбаясь. Слышит шум, «надевает» строгое лицо.
Входит Илья.
ИЛЬЯ. Знаете, Зинаида Потаповна… Я хотел… Вам сколько лет? Простите, конечно, женщинам таких вопросов не задают, но иногда это… Я ведь для вас – посторонний человек. Мне вдруг захотелось узнать…
Саша, обернувшись, раскрыла было рот, но вовремя спохватилась. Деловито, с непроницаемым лицом достает из кармашка фартука блокнот и пишет.
ИЛЬЯ ( заглядывая ей через плечо, удивленно поднимает брови). Я так и думал. То есть, я хотел сказать, что выглядите вы моложе, но суть у вас вполне взрослая.
Саша исподтишка хитро смотрит на него.
ИЛЬЯ. Слушайте. Ну, что это… Надо же как-то общаться. Извините, но… не глухая же вы? И, вон, блокнотик есть. Я еще десяток куплю. И ручек. Давайте как-то обмениваться информацией. Нельзя же общаться с черной дырой. Вы не манекен, вы – живой человек. И не мизантроп, в отличие от меня. Почему вы не реагируете на мою речь?
(Саша молчит, но зрители видят ее торжествующую улыбку.)
ИЛЬЯ. А, черт с вами. У меня дел по горло. Пойду. Насчет четырех часов – подумайте. Завтра я уйду на работу раньше. Скорее всего не увидимся. Если что-то надо будет сказать, оставите записку. Хорошо? (Саша кивает.) И ешьте! Все, что есть в холодильнике, – в вашем распоряжении. Если что-то надо купить – деньги знаете где. Шекспир, том пятый. (Выходит.)
Картина 7.
Комната в общежитии. Саша и Надя – с ногами на кровати. Горит свеча, по радио тихо звучит медленная джазовая мелодия. В центре – красиво сервированный столик.
НАДЯ. Уже почти без двадцати. Ты готова? (Саша кивает. Надя смеется, Саша удивленно смотрит на нее – и тоже заливается смехом.)
САША. Я так привыкла быть «немой», что уже и в институте, и в магазинах, – и вот, с тобой даже – ловлю себя на кивках, знаках, жестах вместо слов (снова смеется).
НАДЯ. Что-то Женьки нет. Она обещала быть вовремя. И с сюрпризом.
САША. Жди чего-нибудь вкусненького.
НАДЯ. Дождешься! Хотя… на Новый год может и Гобсек раскошелиться .(Распа-хивается дверь, вваливается Женя, раскрасневшаяся на морозе, и два молодых человека со смущенными улыбками).
ЖЕНЯ. Знакомьтесь. Это (кивает на высокого кудрявого молодого человека в круглых очках) – Христиан. Он – австриец. А второй – Слава. Мой новый друг.
Гости раскланиваются и садятся на вторую кровать.
САША. Мы очень рады… (растерянно) Но …
СЛАВА. Еды мы принесли. Женечка, лань моя миндалеглазая, где сумка?
ЖЕНЯ (недовольно). В моей комнате.
СЛАВА. Тащи сюда. Новогодний стол здесь будет, я правильно понял?
ЖЕНЯ. Здесь.
СЛАВА. Так дуй за сумкой! Помочь тебе? (встает).
ЖЕНЯ (стремительно срываясь с места). Я сама. Там кое-что мое. Я сама. (Выходит. Девочки понимающе переглядываются.)
НАДЯ. Ребята, извините, нам надо чуть-чуть примарафетиться. Мы не готовы были к обществу мужчин. Можно попросить вас…
СЛАВА. Уходим, уходим.
НАДЯ. Женька, а ты, наоборот, сюда. И сумочку прихвати. (Саше тихо) Желательно – всю.
Саша толкает ее в бок и укоризненно качает головой. Надя отмахивается. Ребята выходят в другую комнату
Освещается вторая половина сцены. Это – комната Жени. В полусвете соседнего куска сцены мелькают фигурки причесывающихся и украшающих стол девушек.
Молодые люди разглядывают комнату Жени. Там чего только нет! Новейшие телевизор, видеосистема, компьютер с принтером, полки с модными кремами и шампунями, музыкальный центр, ковер, холодильник. Дорогая одежда на вешалках, развешанных по стенам.
Слава прищелкивает языком. Христиан сидит в роскошном кресле, задумавшись.
СЛАВА. Ничего себе студенточки! Словно в личные покои дочки генерала или члена правительства попал. Интересно, есть ли у нее машина?.. А мне, дураку, сначала больше Надюшка приглянулась. Я их заметил давно. Сидят втроем на подоконнике и хохочут на весь холл.
ХРИСТИАН (с акцентом). Надьюшка? Это такая… с короткие волосы?
СЛАВА (хохочет). Если это можно вообще назвать волосами. Ты тоже на нее клюнул?
ХРИСТИАН (улыбаясь). Я есчо не вибрал.
СЛАВА. Ну а все-таки, (переходя на шепот) которая? Из трех?
ХРИСТИАН. Есчо другая.
СЛАВА. Сашка? Ты что? Там же глянуть не на что? И кроме того – дохлый номер!
ХРИСТИАН. Что это – «дохлый номер»?
СЛАВА. Ну, бесполезно значит. Не стоит и пытаться. Влюбилась в преподавателя, а он – женат, дети – и все такое. А потом – он же старше ее на двадцать семь лет. Его дочь давно уже замужем, имеет своих детей. Есть еще сын. От другого брака. Отдельно живет. Тот еще старше. Так что лучше переметывайся к Надюшке.
(Смотрит на часы.) Через три минуты – Новый год!
Голос Нади:» Мальчики, идите сюда!»
СЛАВА. Пойдем. А то так и встретим Новый год здесь вдвоем. Ни выпить, ни закусить.(Встает. За ним – Христиан. Свет гаснет. Освещается соседняя комната. Там столик, накрытый белой скатертью, на нем – крохотная елочка, горят свечи. Стол красиво сервирован. Девушки нарядно одеты, волосы украшены елочной мишурой. Играет музыка.)
НАДЯ. Скорее. Открывайте шампанское! Сейчас начнут бить куранты!
Слава открывает бутылку, пробка вылетает из нее и рассекает бровь Христиану. Все вскрикивают, Саша быстро достает из сумочки платочек и прижимает к ране. Начинают бить куранты.
САША. Христиан! Держите крепко! Сейчас выпьем – и я обработаю рану. Прижмите сильнее. Кровь течет. Хороша приметочка! Получить травму в новогоднюю полночь!
ЖЕНЯ (качает головой). Ну, ты, Славочка, и медведь. (Поднимает бокал.) Загадывайте желание! Пока бьют куранты!
Поднимают бокалы, чокаются. Женя подставляет Славе щеку и тот покорно целует, глядя в глаза Наде. Саша с тревогой глядит на Христиана, тот улыбается ей.
С Новым годом!
НАДЯ. Все успели загадать желание?
ЖЕНЯ. Я – да. Кстати, я знаю, что загадала Саша. Она загадала…
САША. Не надо.
ЖЕНЯ. Ну, хорошо, но должны же все знать, что ты сегодня с нами последнюю ночь?
НАДЯ. Женя, зачем ты?
САША. Ничего страшного. Тем более что это правда. Пойдемте, Христиан, я прижгу вам бровь. Женя, ты не против, если – в твоей комнате? Процедура малозастольная. А вы пока накладывайте салаты, колбасу. После первого стола будем гадать.
ХРИСТИАН (выходя из-за стола). Как это? Угадывать?
НАДЯ. Гадать. На кофейной гуще. У Саши есть какая-то новая метода, она хочет проверить.
ЖЕНЯ. Не задерживайтесь там наедине долго. А то всем захочется. (Целует Славу в подбородок. Саша и Христиан выходят.)
НАДЯ. Какой интересный молодой человек! Откуда он взялся?
СЛАВА. У нас живет. Моя мама – учительница русского языка. Иностранцев обучает. Кто только уже ни жил! Итальянцы, немцы, камерунка. По контракту. Одни – два месяца, другие – три. Христиан пока – месяц, и видите, какие успехи? Правда, он и до этого занимался. Самостоятельно.
ЖЕНЯ. Не теряйся, Надюшка!
СЛАВА. Да он… (замолкает) буддист.
ЖЕНЯ. Не болтай ерунды. В Австрии – буддист. Шутишь? Там же все – католики!
СЛАВА (обиженно). Представь себе… Каждое утро и вечер молится.
ЖЕНЯ. «Отче наш, иже еси на небесех»?