- Что же касается моей женитьбы вообще, то жениться нужно по расчету и уж конечно не на постельной женщине, имя которой иногда и не запоминаешь. Так меня учила моя мама, так считал и мой отец. Жена должна умножить капитал, говорили все мои богатые родственники – этот принцип не мы придумали, и рассуждать о его правильности не стоит. Все они женились по расчету, и жили при этом просто замечательно. Так они, по крайней мере, утверждали. И даже демонстрировали всем желающим свои крепкие семейные узы. Ну, просто идеальный брак, так говорили о моих родителях и других родственниках окружающие.
С а н д р а
- А какими категориями руководствовался этот мачо при выборе очередной тетки для постели? Это очень просто. Красива? Красива… Чиста? Чиста… Сексуальна? Сексуальна… Так думает большинство мужчин, увы… На каких женятся? Ну, дурами они вряд ли интересуются, то есть она не должна быть откровенной дурой. Но этого вполне достаточно.
А л е к с
- Главное же, женщина не должна мешать. А чтоб выбирать слишком долго? Ну не «Мерседес» же я покупаю, в конце концов, а всего лишь «новый галстук к старой рубашке.» Правда, женщина по имени Алина каким-то образом задержалась в моей постели на целых два года. Я иногда даже брал ее с собой в качестве сопровождающей на какие-то выставки, презентации: эффектная, умеет себя держать, но, главное, рот не раскроет и глупостей не наговорит. В этом я очень быстро убедился, ну, насчет глупостей… И я уже говорил, что она, как-будто, совсем не знала городского сленга… Я был уверен, что она из глубокой провинции, где языку учат по старинке, на примерах из русской классической литературы…
А л и н а
- Он даже взял меня однажды на банкет. Не пригласил, а захватил, как захватывают какую-то вещь – авось, пригодится. Но никому меня там не представлял. На банкете это просто – не знакомить и не знакомиться. А в конце вечера ему пришлось меня все-таки представить, его об этом попросили. И он сделал это весьма неохотно. Он даже лицо скривил. (Делает гримасу недовольства, копируя его).
А л е к с
- Да, пришлось, но был при этом неприятно удивлен, потому что об этом меня попросил мой новый босс – высокопоставленный, холеный господин из Швеции – пятидесятилетний Хуго Берт. Он надолго задержал руку Алины в своей, пытливо вглядываясь в ее зеленые глаза. И мне это совсем не понравилось – ведь это моя вещь, моя подружка, это я ее привел, вон сколько вокруг отзывчивых и согласных на все – бери любую…
А л и н а
- Нет, швед ни на что не претендовал, но глаз, как говорится, на меня положил. Впрочем, Александру это даже чуть-чуть польстило, это было совершенно очевидно.
А л е к с
- А чуть позже я и вовсе забыл про этот досадный инцедент.
А если честно, то Алина относилась к тем женщинам, которых трудно не заметить, однако к таким обычно не липнут, а смотрят и оценивают их издалека. Почему? Да большинство мужиков отпугивает неулыбающаяся женщина, а Алина была именно такова.
С а н д р а
- Оценивают издалека, потому что видят – такая девушка им явно не по карману.
А л и н а
- Это уж точно, ко мне не липли, но рассматривали. Со стороны. Все это отвечало представлениям о затеянной нами когда-то с подругой Сандрой игре под условным названием «прекрасная незнакомка».
А л е к с
- Что касается внешности, то имелась в лице Алины какая-то неправильность и даже некрасивость, что, впрочем, не мешало считать ее все-таки красивой. Она была не то что бы красивой, но эффектной, правда, излишне мрачной и неразговорчивой, и из-за этого казалась рассеянной и равнодушной. Однажды меня даже спросили, не наркоманка ли она? Что я с негодованием и возмущением отверг.
А л и н а
- Да, я слышала тогда этот вопрос. Нет, наркотики – это не про меня. Я ведь даже не курила.
А л е к с
- Впрочем, защищал я ее зря, ведь ничего фактически о ней не знал и не пытался узнать. Откуда она появилась, кто ее привел в тот раз, я так и не поинтересовался за два года… Два года с одной женщиной, какой ужас! Это казалось мне совершенно неважным, интересоваться, ну не мемуары же мне писать об этом незначительном эпизоде из своей жизни… Я ее, конечно, видел раньше. Я говорил уже об этом. На стадионе в вип-зоне, на ипподроме, в каком-то клубе или на приеме… Видел, отметил, но не заинтересовался. А вот потом ее кто-то ко мне подвел. Кто? Нет, не вспомню.
С а н д р а
- Я понимаю мужчин, но не до такой степени… Я вообще ничего не понимала в их странных отношениях. Ладно, Алина – девушка оригинальная, любит же она своего коричневого плюшевого медведика с оторванной ногой, пришитой синими нитками, и который сидит у нее на почетном месте и спит под шелковым стеганым одеяльцем, специально сшитым именно для этого зверя. Но зверь-то родом из детства! Родной. А этот? Кстати, когда у медведика затерялся стеклянный глазик, то именно я вернула ему зрение, перерыв свои пуговичные запасы. Теперь у него глазки разного цвета, разного размера, но ведь в мужчине это не главное – глаза. Так что я крестная мамочка этому плешивому зверю… Да, любовь зла… Но любовь к этому мачо из банка мне была непонятна…
А л и н а
- Кстати, раза два или даже три Алекс меня бросал – исчезал на пару недель, но потом, ничего не объясняя, появлялся и увозил к себе домой.
А л е к с.
- Да, я несколько раз с ней расставался. Впрочем, я никому и никогда не давал обет верности. Я ведь никого не любил. Не любил я и эту женщину. Друзья-приятели все как один уговаривали меня оставить ее и даже услужливо подсовывали мне своих девиц. Алину почему-то не любили – за глаза о ней сильно злословили, в глаза – молчали, а иногда даже льстили. Впрочем, я никогда не прислушивался к чужим советам и не задавал себе вопроса «почему?» Мне ведь тоже не нравились большинство девиц, околачивающихся в домах и постелях моих друзей.
А л и н а
- Почти все его приятели ходили в холостяках. Исключение составлял тридцатидвухлетний адвокат Артур, который был женат на сорокалетней дочери своего шефа – юркой и бойкой Люсии, да тридцатисемилетний Леонид, который через каждые два года разводился, чтобы жениться на своей очередной секретарше. Все остальные – преуспевающие и не очень, умные и не слишком – считали своей обязанностью сообщать о твердом намерении «не жениться в следующие две-три недели». И это уже стало клубным мужским ритуалом. Шутливым, разумеется. И это я не раз слышала.
А л е к с
- В последнее время я стал тяготиться Алиной, и она – так мне, по крайней мере, казалось – уже понимала, что связь наша вот-вот прекратится. То, что она не делала попыток со мной переговорить по этому поводу, меня даже устраивало. Да и то верно, думал я не раз, о чем говорить, когда не о чем говорить… Как встретились случайно, так и разойдемся. (Он криво усмехнулся и надолго замолчал.) Ведь, по сути дела, мы так и остались чужими по прошествии этих двух лет, и я знал о ней сейчас не больше, чем в первый месяц знакомства. Да я и не стремился к этому – знать.
А л и н а
- Я видела, что он мной стал тяготиться. Расстроилась ли я? Да. Он мне понравился с первой встречи, я же его полюбила. Полюбила, несмотря на его холодность и совершенное ко мне безразличие. Мне он казался мальчиком, которому разрешили примерить папино пальто и сесть в папино кресло. И я считала, что он меня любит, но играет перед всем своим окружением – и в первую очередь перед своей мамой – какую-то непростую роль. В короткой скучной пьесе, без страстей, без ссор и без выяснения отношений. В которой мы оба играли свои роли. Мы не были искренни друг с другом. Я изображала прекрасную незнакомку, равнодушную и холодноватую, а он могущественного финансиста, занятого делами государственной важности. Я не сказала, что он был сыном известного банкира? И что он работал в банке?
С а н д р а
- Да он всегда ею тяготился… Этого только она не замечала. Правда, только поначалу не замечала, а потом стала смотреть на своего дружка скептически. А он? Сначала относился ко всему довольно небрежно, потом был период, когда он искал с ней встречи, бросал свои важные денежные дела, и приезжал, а потом – это произошло как-то вдруг, будто он чего-то испугался … он стал избегать встреч с ней. У нас с Алиной есть общий круг знакомых, это наши сокурсники. Так вот, мы время от времени спорили, и каждый выдвигал свою версию окончания этого, если можно сказать, романа. Вариантов было аж три… И можно было делать ставки, но мы бы все проиграли, потому что был еще один вариант, а мы его как-то не учли.
А л е к с.
- Однажды – это было полгода назад – я присутствовал на одной шумной и бестолковой тусовке. Богатые люди устраивали прием в своем огромном загородном доме. Все было дорого, изысканно и скучно. Как всегда. Чувствовал я себя прескверно: неискренние улыбки, холодные, безразличные рукопожатия, неестественное и показное веселье… Через час мне стало тоскливо, а еще через какое-то время просто затошнило от чрезмерной сладости чужих улыбок и слов, и я вдруг подумал, что холодноватая полуулыбка Алины сейчас была бы мне милее, чем все то, что я видел сейчас. Я не стал звонить, а поехал прямо к ней.
А л и н а
- Меня дома тогда не оказалось. Ведь у меня была и другая жизнь – параллельная с этой. Человеком я была занятым и весьма востребованным. Мне нужно было зарабатывать приличные деньги, содержать свой дом, помогать родителям, бабушке. Второй бабушке. Алекс мне в этом не мог помешать – мы с ним встречались довольно редко и только по его инициативе. Все оставшее время я работала, встречалась с друзьями, ходила на выставки, в театр, на ипподром – в зависимости от сезона. В общем, моя параллельная жизнь была весьма насыщенной и отнюдь не скучной. Да, и свою игру в «прекрасную незнакомку» я не прекратила.
С а н д р а
- Эх, от каких знакомств мы из-за этой ее странной любви отказывались! Хоть мы и не стремились к знакомствам, но они все равно случались! Нас замечали, и люди те были вполне достойные…