Пес. А вы, мужик кто? Работяга.
Мужик. Да, работяга! Работяга я!
Пес. Поставят тебя в очередь… в сберкассу со сберкнижкой за копейками — так всю жизнь и простишь, если надо будет. Ты всю жизнь стоишь и ждешь. Чего? Мантов?
Мужик. Я дело делаю.
Пес. И как, доделал?
Мужик. Пользу приношу.
Пес. Раб ты. А я не хочу.
Мужик. Ты щенок еще.
Пес. Я — щенок, а свободный. А тебе скажут: сверли дыру в доме, и ты будешь… Потому что надо… кому-то и еще улыбаться будешь… Дело…
Мужик. Сопляк.
Пес. А дети твои будут улыбаться, потому что знают — там деньги. Надо. Дело. Раб ты, и дети твои рабы. И улыбаться надо, потому что иначе не поймут…
Мужик. Гад!
Пес. (смотрит на него в упор). Убей меня, убей! Только другой вырастет. И будет он грызть. Грызть вас всех.
Мужик. Я нормальный. А ты ненормальный… Ненормальный. Психопат!
Пес. Может быть
Мужик. Дай вам волю, вы всех перестреляете, анархисты!
Пес. Пусть живут!
Мужик. А ты че же, значит, разрешаешь?!
Пес. Разрешаю. Живите. Живите, суки-и-и-и-и-и-и-!!!
В это время раздается выстрел. Он заставляет Пса замолчать, захрипеть. Мужчина испуганными глазами смотрит то на Пса, то на ружье. Рука, в которой ружье, трясется. Дрожь все усиливается.
Мужик. Я… я не хотел… Оно само. Я не хотел… (Испуганно озирается, бросает ружье. Кричит «А» сначала отрывисто, потом все это выливается в один дикий вой. Мужик бегает по кругу. Потом, будто разорвав цепь замкнутого круга, убегает с Отшиба.
Из окон здания сразу выскакивает Мишка.
Мишка. Это Манила, Манила, сука, заложила… Манила, тварь! Пес, прости… Ты же говорил… Не надо… Не надо баб сюда водить. Ты же говорил, у нее грудь надувная… Пес, прости!
Пес держится рукой за живот. По руке медленно начинает течь кровь. Она заполняет руку, делает ее красной-красной. Течет по животу. Пес не смотрит на Мишку. Он думает. Молчит. Пес думает о чем-то своем.
Мишка. Пес, тот парень, ну, в «Колоннаде»… он живой… Ты его не сильно… ниче там особо не задел. Он нормально.
Пес медленно поворачивается к Мишке. Лицо у него сейчас не злое, совсем-совсем не злое. Он даже хочет улыбнуться. Нет, он даже улыбается. Улыбается. Рот до ушей… Чему-то безумно радуется… Да он даже смеется. Смеется… смеется… смеется…
Пес. Зачем ей столько фенек, Мишка?
Мишка. Он живой, Пес! Понимаешь?! Живой. Ты, Пес, не горюй! Тебя никто не накажет. Пес, пойти!
Пес. Это понты такие или что?
Мишка. Пес, не знаю. Пес, не волнуйся. Все, никто не тонет, Пес. Там (показывает на небо) не будут ругать. Он жив, ты ни в чем не виноват. Не накажет тебя никто. Все обошлось, Пес. Увезли его га скорой, а там оказалось — пустяк!
Пес. (падает). Все разные… (Перестает улыбаться. Бледнеет.)
Мишка подбегает к Псу.
Пес. Феньки… феньки… Мишка, зачем? А, Мишка?
Мишка. (склоняется над Псом). Пес, не надо умирать. Пес, слышишь, тебя никто не тронет. Я не дам тебя, Пес. Ты не виноват. Ты ничего не сделал, Пес, ты живи, пожалуйста. Не умирай… Ты хороший… Пожалуйста, живи, а?!
Пес смотрит на небо. Моргает. С трудом держит глаза открытыми. Мишка пытается удержать их.
Не спи. Не надо спать, Пес. Вот если ты заснешь, Пес, в земле… То на этой земле цветы будут, много ландышей… Будет поляна белая-белая… И много-много ландышей… И будут дети там играть и влюбленные… Будет светло, также когда утром свет пробивается… А ты будешь, Пес, радоваться, что все не зря. Что нужный… Ты не один, Пес. Ты нужен мне, Пес. Ты же Пес… Пес злой… Собака злая… а знаешь что? С тобой все зло, нечисть, некрасота, ненависть — все уйдет с тобой. Умри, Пес. Пусть все погибнет с тобой. Умри! Сдохни! Умри, тварь! Вся твоя ненависть — пусть все сдохнет… Умри, гад! Пусть все умрет. Сдохни, сукин сын! Разложись. Пусть гниет твое гадливое сердце… а потом все будет хорошо. Будет красота, будут люди чистые, белые, с красивыми стройными телами и глазами красивыми… все будет вокруг красивым… Все будет светло… Все чисто… Вся твоя вшивость, грязь, вонь, ненависть — все с тобой сгниет… И все будет… Лето будет… Ландыши будут…И будут все добрые, ласковые, все красивые…
Алкоголик снова проснулся. Выпил и снова орет одну и ту же песню. Кажется, что вот-вот его голос порвется, и руки он разобьет в кровь, так он дерет струны. Он поет Владимира Высоцкого «Кони», будто больше петь нечего.
Мишка. А ты прости меня… Прости, меня родненький… Я… Я, Пес, люблю тебя. Я один тебя люблю. Один только… Ты прости меня, Пес, пожалуйста. Ты хороший. А ты знаешь что? (Хватает Пса за руку.) ты письма пиши! Письма пиши, мол, все хорошо, и все понты… А, Пес? За окошком снегири греют куст рябиновый, наливные ягоды рдеют на снегу… Я сегодня ночевал…
Пес. Тихий запел. (Закрывает глаза.)
Мишка. Эй! Ты че мне понты! Ты че мне понты?! (Плачет.) Ты че из себя самого умного строишь?
Но уже поздно. Пес заснул. Навсегда.
Алкоголик бренчит-бренчит, ревет-ревет, рвет себя и струны.
Мы успели, в гости к богу не бывает опозданий,
Да что там ангелы поют такими злыми голосами.
Или это колокольчик весь зашелся от рыданий,
или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани.
Но вот руки в крови, кровь на ладах, струна рвется, вторая, третья. Голос лопается, и он захлебывается в собственной песне.
Темнота.
Супермаркет «Колоннада». Все движется. Кто-то покупает, кто-то продает. Кто-то с тележками, кто-то так. Машины приезжают. День за днем приходят и уходят. Но музыка не заканчивается. Она внутри нас.
И!
Старый клен, старый клен, старый клен стучит в окно, зазывая нас с тобою…
Звук бьющегося стекла.
Мимо супермаркета проходил парнишка с бутылкой пива. Он посмотрел на «Колоннаду» и зачем-то кинул бутылку в витрину.
Мишка, беги!
Зачем же ты лег на асфальт и закрыл голову руками?!
Мишка лежит на асфальте, мокром, почти в луже и воет. Ждет, когда его кто-нибудь загребет.
Но.
Слышны какие-то голоса. Смех. Выходят какие-то ребята и девчата. Две пары.
Один парень… красавец… в фуражке. Из-под нее вьются кудри. С гитарой. Голос у него веселый, чистый, славный. Девчонка у него красавица. Чернобровая, в сарафане кружевном, с платком в руке. Они поют так же, как в старых фильмах, черно-белых. Так же плавно, так же душевно. Сначала девушка, пританцовывая, машет платком, поет: «Старый клен, старый клен, старый клен стучит в стекло, приглашая нас с друзьями на прогулку… Отчего, отчего, отчего мне так светло, оттого что ты идешь по переулку».
Потом парень играет и поет: «Отчего так хорошо… Оттого что ты мне просто улыбнулась…»
А другой парнишка кружится в вальсе со своей смешливой подружкой. Кружатся, кружатся, кружатся… И вот они уже все вместе поют: «Погляди, погляди, погляди на небосвод, как сияет он безоблачно и чисто… Отчего, отчего, отчего гармонь поет, оттого что кто-то любит гармониста…»
Мишка поднимает голову, оглядывается. Да это же Дамба, это же Анютка, Гонза и Манила, а вокруг поляна, белая-белая… А вокруг ландыши, и никакого супермаркета нет. А ребята и девчата босиком по траве носятся. А вокруг светлое прошлое, которого, может, и не было никогда. Или было, только в кино черно-белом.
Конец Август, 2003 г.