Ну, к чему стоял, люлюкая,
Посторонний дед?
Отойди, тоска болезная,
Хватит, насмешил.
Лучше б что сказал полезное
Для моей души.
Что ж лампаду не заправили –
Руки коротки?
Помолились бы о здравии,
Бабы, мужики.
Так губенками синюшными
Умолял я сход.
Но заботами сивушными
Занят был народ.
Непонятливые родичи
Звякали стеклом
И кривили ртами с горечи
За хмельным столом.
Ни лампады нет, ни ладана,
Свечи воск не льют.
Ах, изба моя не ладная,
Ах, родимый люд!
Так познал еще с пеленок я
Горечь бытия.
Понял я: печаль зеленая –
Спутница моя.
Невеселое веселие,
Перегар и дым…
Ох, ты ночь моя осенняя,
Мокрые кресты…
Я родился в ночь осеннюю,
Ежели не врут.
И ноябрь листы последние
Сыпал по двору.
Я лежал, орал по-страшному,
Показуя прыть.
Кто меня, скажите, спрашивал –
Быть или не быть?
Острогин (выносит миску с ложкой и большим ломтем хлеба). Хорошо выводишь, странник. Артистом был, что ли? А песня какая-то жалобная. Божественная?
Песенка (жадно хватает еду) . Спасибо, хозяин! Век не забуду! Сто грамм не прошу – слышал, как ты чеченца отбрил… ( Ест). Эх, вкусна с голодухи жарена картоха! Душа оттаивает! Видно, ангел сейчас над нами летает… (Жует). Говоришь, песня божественная? Да нет, эту песню один русский бедолага сложил. Иеромонах Роман. Правда, за сердце берет? Я, когда по первости услышал, чуть сам в монахи не подался. А могу, между прочим, и божественное спеть. Символ веры, к примеру. Слышал, старый, когда-нибудь Символ веры, а? (поет начало Символа веры). Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, творца небу и земли, видимым же всем и невидимым… Я, было время, на клиросе голос пробовал. Говорят, получалось. А вот артистом не пришлось. Пою, как поется. Вообще-то, прозвание у нас не простое – музыкальное. Песенки мы…
Острогин (хмурится) . Песенки, говоришь? Как это? Кличка, что ли?
Песенка. Фамилия, старый, фамилия такая. Пе-сен-ка. Что? Не веришь? Правильно, не верь. Может, я специально кручу-верчу, чтобы след запутать?
Острогин . Я, вишь, не следопыт.
Песенка. Уж не вертухай ли? Ишь, как глаз остер и цепок под мохнатой бровью! Знать, знаком ты с теткой Смертью, да с безвинной кровью! Чую, не из глины ты, старый, – мигом просек, кто я такой да откуда… И как будто все уже про меня знаешь! Знаешь? Скажи!
Острогин. Знаю…
Песенка. Ну, ладно, угадал – бегу, бегу я! Из-под Чердыни, по старому зэковскому путику. Сквозь колючку продрался, съестное из тайничка взял – и уже месяц ищейкам загадки расписываю. По пятам идут, лают. Здесь тоже скоро шарить примутся. Но… я тем временем далеко буду! Ты, старый, меня не заложишь? Не заложишь! Потому как уж больно строго топором пугал. Пупком чую, у тебя рыльце в пушку. В кровавом!
Острогин. Вот насорил-наболтал! Устрашить, вишь, старика вздумал. А я тебя, беглый странник, приглашаю. Будешь моим гостем, а?
Песенка. Все-таки сдать задумал, падла? Накормить, спать уложить и… Позовешь этого бугая – чеченского Рэмбо, участкового кликнешь, и повяжете меня, тепленького? Так? Не на того напал, старый! Я ведь беглец со стажем. Еще по Союзу бегал…
Острогин. Как хочешь. Наше дело пригласить, ваше – отказаться. Я, вишь, одного Песенку знал когда-то. Олега…
Песенка. Олега? Меня Олегом по деду и отцу нарекли… Погоди-погоди, старик, что-то у нас с тобой божественное завязывается. Ты что, тоже под 58-й нары боками шлифовал?
Острогин. У меня, вишь, судьба другая, Песенка.
Песенка (доедает). Оттого и живешь здесь, на отшибе?
Острогин. Оттого…
Песенка. Невесело, старый! Но жить-то хоть можно?
Острогин. Живу, вишь…
Песенка. Живешь и помнишь, значит? Помнишь и мучаешься? (Возвращает миску и ложку Острогину). Ну, спасибо, хозяин! Накормил! На Страшном суде прокурор прослезится, когда сегодняшний вечер вспоминать будет (встает, разминается). Так, что же мы дальше делать будем, землячок? Вспоминать?
Острогин. Давай, повспоминаем, Песенка. Может, что-нибудь склеится у нас с тобой! Ты-то много ли помнишь?
В соседнем дворе раздается крик Даши. Острогин, бросает посуду на скамейку, быстро уходит. Песенка скрывается там, откуда появился. Через минуту входят Острогин и Даша.
Даша (всхлипывает) . Деда, ну, что же это, а? Раз у меня мужа нет, значит, я с любым должна? Да? Ведь так в деревне думают? Ну, конечно, в городе покрасовалась, по неосторожности ребеночка родила… Выходит, лярва, непутящая! А я не по неосторожности! Я – по любви! Каждому ведь не объяснишь…
Острогин. Плюнь, Даша, на этого… как его, Рэмбо. Мускулы, вишь, ума не заменяют. Да и пьян он. Успел набраться где-то…
Даша. Пусть только сунется еще, тварь! Подонок! Я ведь, чтобы Оленьку не испугать, во двор к нему вышла, думаю, не отвяжется, всю ночь в дверь барабанить будет. А он как схватил! Силища дикая!.. Как я вырвалась?
Острогин. Ничего-ничего, обойдется, Даша. Ты с утреца к Лебедушкину сходи, заявление напиши. Его за хулиганство, вишь, и прищучат. Скажи, пьяный был – отягчающее обстоятельство.
Даша. Ну, и лапы у него! Завтра вся в синяках буду! Господи! Где он там еще ползает? Оленька ведь одна в доме… Может, проснулась уже с испугом? Пойдем, деда, вместе…
Острогин. Он меня не устрашится – пьян шибко, дурь-кулаки… Как его окоротить-то?
Песенка (выскальзывает из тех же кустов, смотрит на Дашу). Слушай, девочка, ты, оказывается, так на мою сеструху похожа! Ну, копия…
Даша. Деда, кто это? Чужой? Откуда он?
Острогин. Это, Даша, – вольный странник… Как пришел, так и уйдет.
Даша. Час от часу не легче! То пьяный Рэмбо, то братец-странник. Зэк, что ли?
Песенка. А почему ты, сестренка, этого старика дедом зовешь? Может, он и не дед тебе вовсе?
Острогин. Не болтай, Песенка!..
Даша. Песенка? Странно! Что-то я уже слышала… Мама, когда умирала, какую-то невнятицу шептала, будто и брат у меня где-то есть, и деда расстреляли за какую-то песенку…
Песенка. Фамилия-то у тебя какая?
Даша. Зачем тебе? Приблудная у меня фамилия. Не настоящая.
Песенка. Это как? Что в башку взбрело, то в паспорте и нацарапали?
Даша. Почти, почти… Господи! Ерунда какая-то! У меня же Оленька – там! Как бы Рэмбо в окно не полез!
Песенка. Пришить, что ли, бугая? (Вынимает нож с выкидным лезвием). Пошли…
Даша. Ты что? Ты в самом деле зэк?
Песенка. Да ладно, попугаю чуток чеченца, поклониться Богу заставлю (берет Дашу под локоть, уводит, кидая на ходу Острогину)… Побудь пока здесь, старый.
Острогин садится на скамейку, смотрит им вслед. Тарахтит подъезжающий мотоцикл. Быстро входит участковый Лебедушкин.