Груздев. Какие тебе еще доказательства нужны?
Даша. Здесь, в сердце, не греет что-то…
Груздев (хватает Дашу за плечи) . А у меня в груди так раскалено! Даже дышать тяжело! Даш, ну, сколько можно мучить человека?
Даша. Еще три часа помучаю. Ладно, иди – участковый тебя ждет…
Груздев. Так я пойду…
Даша. Иди-иди…
Груздев, оглядываясь на нее, уходит в дом. Даша медленно идет к калитке.
Рэмбо (кричит, вбегая) . Максимыч! Он там! Он там! Скорее! Острогин с рыбалки подруливает, а он лодку у него – раз, и ваших нет! И рыбу, гад, не отдал! Ну, конечно, такой мотор, и бензина, наверно, под завязку! Свистанул уже, наверно, по Локчиму аж за третий поворот!
Лебедушкин (вылетая на крыльцо) . Кто? Кто? Тот, вчерашний?
Рэмбо. Тот самый, каратист! Скорей, Максимыч! Скорей, ребята!
Груздев (выбегая следом за участковым) . Отделение! Слушай мою команду! Бегом на берег! Оружие применять только в крайнем случае! Товарищ лейтенант, тут по берегу дорога есть? КамАЗ пройдет?
Лебедушкин. Пройдет…
Груздев. Семяшкин – птицей за руль и гони наперехват! Коковкин, Соколов – с ним! Вы с нами, товарищ лейтенант?
Лебедушкин. Я – на своем мотике, как водится. Нам по пути…
Груздев. Вперед, ребята!
Даша. Ну, заработала зэколовка…
Груздев. Что ты сказала, Даш? Э-эх, некогда! Подожди меня здесь, пожалуйста! Очень тебя прошу!
Взревел мотор, забухали омоновские ботинки, подпел им мотоцикл участкового. Даша садится на забор, Рэмбо курит в сторонке.
Рэмбо. Ну вот, поймают сейчас твоего защитничка. Городские – парни серьезные. Опять же с автоматами. Видела, какие у них игрушки? Нам таких в Чечне не давали. Ну, чего молчишь? Все думаешь?
Даша. Есть о чем подумать…
Рэмбо. О беглом, что ли?
Даша. И о нем – тоже.
Рэмбо. А еще о ком?
Даша. О ком, о ком? О дядьке с молотком… Отстань!
Появляется почтальонша.
Почтальонша. Вот хорошо, Дашенька, что ты здесь. Мне в ваш конец ходить не надо. Письмо тебе из города. Из самого «Мемориала». (Подает Даше письмо, уходит).
Даша (быстро вскрывает конверт, читает). Вот оно, значит, как? Фесенко-Песенка…
Рэмбо . Чего ты там бормочешь? Опять умные мысли?
Даша . Отстань! Тебе все равно без пузыря не понять.
Рэмбо . За пузырем дело не станет.
Даша . Говорю, отстань! (Переворачивает страницу). Слушай, а Острогин куда пошел? Он что, лодку не отдавал этому, ну, чужому?
Рэмбо . Да вроде и не отдавал, и отдавал вроде. Потом сам от берега оттолкнул… Да вон он, по улице идет. Наверно, заявление об угоне несет…
Даша . Теперь мне все ясно! Я все теперь поняла.
Острогин (входя во двор) . Здравствуй, Даша. Лебедушкин, не появлялся?
Рэмбо . Максимыч в данный момент за твоей лодкой гонится, и с ним целая команда в камуфляже. Накроют голубчика на первом перекате. Так что, Харлампич, твое заявление об угоне легкого транспортного средства типа моторной лодки не понадобится.
Острогин . Опять словами соришь, парень…
Рэмбо . Сорю… Я тут это… подробно рассказал, как у тебя лодку это… ну, беглый зэк отобрал…
Острогин . Кто это тебе сказал? Стоит моя лодка, как миленькая, на месте, на волне кормой качает. Напрасно, вишь, городские машину по колдобинам погнали.
Там, откуда пришел Острогин, резко затрещали автоматные очереди. Острогин, Даша и Рэмбо замерли. Затем все стихло. Наконец, затарахтел, подъезжая, мотоцикл. Спустя минуту входят Песенка под конвоем и в наручниках, Груздев, Лебедушкин, подтягиваются омоновцы, располагаются во дворе.
Лебедушкин. Врешь, Лебедушкина вокруг мизинца не обведешь! Вздумал обхитрить, как водится! Бесполезно! Я ведь сразу дотумкал, что ты зэковскую петлю закинул. Вроде по воде ушел, а сам узелок завязал. Ловок, ничего не скажешь. А мы этот узелок распутали, как водится… А-а, Павел Харлампич? Пришел? Это хорошо! Внук-то твой, оказывается, и не внук вовсе, а хитрован зэковский. И лодку он не угонял, а взял и спрятался в твоем малиннике. Но меня не обхитришь, как водится! Я на мотике – раз! Гляжу – ветки поломаны. Значит, тут как тут он! Стрелять ведь пришлось – не хотел выходить на свет божий! Хорошо, ОМОН помог… Как тебя-то он объегорил, Харлампич?
Острогин. Не поранили его?
Лебедушкин. Да нет, малину посекли чуток, как водится…
Груздев. Куда его? Помещение у вас здесь есть?
Лебедушкин. Зачем помещение? Теперь не убежит он? Некуда ему бежать. Пусть на солнышке погреется напоследок…
Груздев (отводит Песенку в сторону, ставит рядом омоновца). Покарауль-ка задержанного… Даш, подожди еще немного… Остались формальности… (с Лебедушкиным уходит в дом).
Острогин стоит посреди двора. Рэмбо угощает омоновцев сигаретами.
Даша (подходит к Песенке). Олег…
Песенка (зло). Черт! Черт! Надо было вчера уйти! Уже далеко был бы! Отойди, девочка, не маячь! Тень на тебя упадет, не отмоешься.
Даша. Где же ты ночевал?
Песенка. У тебя под окнами… Как дурак…
Даша. И не зашел?
Песенка. Еще чего? Кто я тебе? Думаешь, брат?
Даша. Брат. Брат ты мне!
Песенка. Да наплел я… Легло веселье на сердце – и наплел…
Даша. (Торопясь). Неправда! Мне из «Мемориала» письмо пришло. Только что. Вот, видишь, ксерокопия протокола допроса номер два… Читай! Нет, тут много! Я – сама… Вот тут (пробегает глазами письмо) , представляешь, бабушка Дарья признается следователю, что отец ее сына Олега не кто иной как заключенный Олег Олегович Фесенко, убитый при попытке к бегству. А я ведь тоже Фесенко. Понимаешь? Значит, бабушка взяла фамилию того Олега Олеговича и сыну своему эту фамилию дала! Значит, ты кругом прав. Острогин мне не дед вовсе. Я всю ночь думала: Фесенко, Песенка – очень похоже. А в этом протоколе постоянно рядом с фамилией Фесенко напечатана якобы кличка – Песенка… Ты теперь понимаешь?
Песенка. Понимаю. Давно понимаю!
Острогин (подходит). Даша, я хоть и старикан, а слышу не хуже собаки…
Песенка. Овчарки?
Острогин. Именно, Песенка. Овчарки. Я, вишь, тоже сегодня всю ночь не спал. Думал, как сказать… Правду сказать! Вишь, странная штука жизнь! Но еще более странная штука смерть! Я всегда считал, что ваш отец родился от меня. Ну, так складывалось! Всю жизнь, пока жива была Дарья, винился перед ней… Я, вишь, охранником был…
Песенка. Во-во, конвойный пес! Может, ты и застрелил деда нашего?
Острогин (кричит, все поворачиваются к нему) . Все! Не могу больше! Не могу! Растет и растет горюч-камень! Скоро раздавит совсем! Сбросить не могу! Я!.. Я выстрелил в него, в Песенку! Я ненавидел его! Он враг! Враг народа! Я должен был стрелять!
Песенка. Но мог ведь и не стрелять?
Острогин. О-о! Как давит! Мог! Мог!.. Да не мог я! Тогда Дарья была бы его, а не моя! Понимаешь ты, Песенка? Боже! Будь я проклят! Она так и не стала моей! В лагере родила… В другом, в женском. А я с ума сходил! Я застрелиться хотел!
Песенка. Ну, и застрелился бы…