КОРОЛЕВА-МАТЬ. Просто, люди тогда были хорошие. Дружные. Шла война. Для нас она началась еще в 39-ом году. Во дворце отключали свет, воду. Король наотрез отказался отправлять дочерей заграницу… Лондон страшно бомбили… Мы с Королем видели, как две бомбы упали во внутренний двор Букингемского дворца. Казалось, что совсем рядом. Такой был грохот… и я сказала: «Теперь мне не стыдно смотреть людям в глаза». Мы испытали то же, что и они. Мы все были вместе… Тяжелое это было время…
ФИЛОМЕНА. Не дай Бог, чтобы оно повторилось. Война-это страшная мясорубка.
ДИАНА. А мясник просил меня дать ему автограф.
ЕЛИЗАВЕТА (поджав губы).. Надеюсь, что ты отказалась?
ДИАНА. Да, нет. Расписалась на рулоне колбасы.
ВАЙОЛЕТ. Твой автограф сейчас же сожрут.
ДИАНА. А быть может, замуруют вместе со мной.
ФИЛОМЕНА. Типун тебе на язык.
ВАЙОЛЕТ. Когда-то я любила читать. Не автографы, а книжки. Но мой второй муж меня от этого отучил. Но когда он умер, я плакала.
ФИЛОМЕНА. А я была счастлива, когда Бог прибрал моего муженька. Такой был горлопан. Думаю, он и сейчас продолжает браниться ТАМ с небесными ангелами.
КОРОЛЕВА-МАТЬ. А мой Георг был милый, мягкий человек. Он ненавидел всякое насилие. Но он был храбр. Когда от бомбежек дрожала земля, он не спускался в бомбоубежище… Народ его любил. В те грозные годы он был символом объединения нации. Как-то кто-то крикнул в толпе: «Спасибо Господу за хорошего Короля. «А он ответил: «Спасибо Господу за хороший народ». Но он очень много курил, и в результате – рак легких.
ФИЛОМЕНА. Потому Господь его и прибрал — дал отдохнуть от мирских забот.
ЕЛИЗАВЕТА. А мой Филипп по-прежнему не встает с постели. Когда я прошу его встать и умыться – он тут же вскипает… А Чарльз, бедняга, в тюрьме. Его судьба меня очень тревожит.
ПОДМЕТАЛЬЩИК возвращается.
ПОДМЕТАЛЬЩИК. Вы все еще копаетесь в отбросах?
ВАЙОЛЕТ. Нет. Приводим себя в порядок.
ЕЛИЗАВЕТА. Сейчас мы уходим. (Встает, выпрямляет спину).
КОРОЛЕВА-МАТЬ (подметальщику). А вы давно здесь работаете?
ПОДМЕТАЛЬЩИК. Уже пять лет.
КОРОЛЕВА-МАТЬ. О, это порядочный срок. (Кокетливо наклоняет головку).
Подметальщик потрясен, падает на колени. КОРОЛЕВА-МАТЬ, ЕЛИЗАВЕТА, ФИЛОМЕНА, ВАЙОЛЕТ с достоинством уходят.
ПОДМЕТАЛЬЩИК. Господи!.. Неужели это были ОНИ? Да, как же это я… дуралей…
ДИАНА. И они вам помешали?
ПОДМЕТАЛЬЩИК. Принцесса Диана! И вы здесь!? Я не голосовал против монархий. Я голосовал за монархию. Не беспокойтесь, наступит день и вы станете Королевой.
ДИАНА. Спасибо за доброе пожелание. Как ваше имя?
ПОДМЕТАЛЬЩИК. Дерек Крингльтон.
ДИАНА. Дерек Крингльтон, я возвожу вас в рыцарское звание.
Берет у него щетку, толкает его на колени, два раза ударяет палкой по его плечу.
Встаньте, СЭР Дерек.
ПОДМЕТАЛЬЩИК. СЭР Дерек? Я уже СЭР Дерек? Благодарю вас, ваше Королевское высочество.
ДИАНА. Теперь вы рыцарь, сэр Дерек… С вас причитается два фунта.
Порывшись в фартуке, Дерек дает ей деньги.
Картина вторая.
Высвечивается ЕЛИЗАВЕТА. Она обращается с мольбой к невидимому доктору.
ЕЛИЗАВЕТА. Дорогой доктор, я знаю, как трудно в наши дни получить место в психушке, т. е. психиатрической больнице. Легче попасть в Итон или Кембридж, но я прошу вас и умоляю. Помогите мне. Он не ест, не пьет, не умывается, хотел выброситься из окна… Ему нужен профессиональный уход и лечение в доме с большим садом и высоким забором. Нашей Благотворительности до него нет дела. А у меня нет больше сил смотреть, как он тает у меня на глазах. Прошу… одну койку для него в больнице. С искренним уважением – Елизавета, бывшая Королева Великобритании.
Картина третья.
Гостиная Елизаветы. ФИЛИПП, ЕЛИЗАВЕТА, ВАЙОЛЕТ.
Вайолет помогает ФИЛИППу спуститься с лестницы. ФИЛИПП в морской форме со всеми регалиями.
ФИЛИПП. Пустите меня! Я сам.
ВАЙОЛЕТ. Идите, идите, голубчик.
ФИЛИПП. Я вам не голубчик, я герцог Эдинбургский, урожденный Маунтбеттен.
ВАЙОЛЕТ. Идите, герцог, урожденный Маунтбеттен, идите.
ФИЛИПП. В час дня у меня выступление в Ванкувере на банкете в обществе по охране животных.
ЕЛИЗАВЕТА. Машина сейчас за тобой придет, мой дорогой.
ФИЛИПП. Вы кого называете «мой дорогой». Разве мы с вами знакомы?
ЕЛИЗАВЕТА. Это я, твоя жена Елизавета.
ФИЛИПП. Я был женат на Королеве.
ЕЛИЗАВЕТА. А я и была Королевой.
ФИЛИПП. Тогда повернитесь ко мне спиной.
ЕЛИЗАВЕТА поворачивается к нему спиной.
Вот теперь я тебя узнал. Узнал твой затылок… Лилибет, сорок лет я ходил за твоей спиной… Теперь моя очередь выйти вперед. Где вертолет?
ВАЙОЛЕТ. Сейчас прилетит, голубчик.
ФИЛИПП. А вы, женщина, кто?.. Вы – Елена?
ВАЙОЛЕТ. Нет, я Вайолет Тоби.
ФИЛИПП. Была такая женщина. Из низов. Ужасная женщина. Она оказывала дурное влияние на Королеву.
ЕЛИЗАВЕТА. Не обижайтесь на него.
ВАЙОЛЕТ. А я и не обижаюсь. Ведь он не соображает, какую чушь он несет.
ЕЛИЗАВЕТА (поглаживая его руку). В молодости он был такой красавец – прямо греческий бог. Я влюбилась в него с первого взгляда.
ФИЛИПП. В тот день, когда умер отец Елизаветы, Король Георг Шестой, я умер вместе с ним.
ЕЛИЗАВЕТА. Филипп, что ты говоришь?
ФИЛИПП. Да, да… Это было в феврале пятьдесят второго года. «Король умер, да здравствует Королева!» И я потерял жену. И с тех пор моя жизнь была бесцельно растрачена.
ЕЛИЗАВЕТА. Неправда. Ты внес большой вклад…
ФИЛИПП. Куда? Во что? Ну я что-то торжественно открывал, закрывал -уже не помню – что.
ЕЛИЗАВЕТА. И не только это. Ты писал… Писал книги! «Ум и остроумие принца ФИЛИППА, герцога Эдинбургского». Вышло ведь несколько томов?..
ФИЛИПП. Все было… Где вертолет? Мне нужно скорее выбраться из этой дыры… Я ждал этого момента каждый день, каждую ночь. Мне не хватает воздуха, мне не хватает пространства. Негде уединиться. Негде работать. Бездействие… Мне казалось, что мы едем в родовое поместье…
ВАЙОЛЕТ. Где эта чертова неотложка? То есть, вертолет.
ФИЛИПП. За что я был так жестоко наказан? Разве я виноват, что моя сестра была замужем за нацистом?
ЕЛИЗАВЕТА. Филипп, в этом никто никогда тебя не упрекал. У нас брат за сестру не отвечает.
ФИЛИПП. Ну, как моя парадная форма? Пуговицы блестят?
ЕЛИЗАВЕТА. Ты, как всегда, ослепителен!
ФИЛИПП (Вздрагивает). В комнате кто-то есть?
ВАЙОЛЕТ. У него начались «глюки». Пойду-ка я встречу неотложку,
У выхода сталкивается с Чарльзом. ЧАРЛЬЗ в маске и странном маскировочном спортивном костюме лилово-зеленого цвета.
ЧАРЛЬЗ. Т-сс-сс…
ВАЙОЛЕТ. Вы пришли в недобрый час. В доме беда.
ЧАРЛЬЗ Никому не говорите, что вы меня видели.
ВАЙОЛЕТ. Хорошо. Я вас не видела.
ВАЙОЛЕТ уходит.
ЕЛИЗАВЕТА. Кто там?
Чарльз снимает маску, выходит.
ЕЛИЗАВЕТА. Чарльз! (Бросается к нему, обнимает).
ЧАРЛЬЗ. Мама!…
ЕЛИЗАВЕТА. Филипп, это Чарльз. Наш Чарльз. Ты его помнишь?
ФИЛИПП. Чарльз?.. Ах, да, конечно. Наш сын. Подойди ко мне, мой мальчик.
Обнимаются.
Я люблю своего мальчика.
ЧАРЛЬЗ. Любишь? Тогда почему ты никогда не говорил мне об этом?
ФИЛИПП. Я так гордился тобой, мой мальчик, когда ты получил аттестат пилота.
ЧАРЛЬЗ. Я этого не почувствовал, папа. Ты сказал, что любой оболтус может научиться водить самолет.
ФИЛИПП. Неужели я так сказал? Но я так не думал.
ЧАРЛЬЗ. Я был ужасно расстроен.
ФИЛИПП. Но ты этого никогда не показывал.
ЧАРЛЬЗ. Папа, во дворце я прошел хорошую школу. Меня научили руки держать за спиной, а чувства хранить при себе.
ФИЛИПП (глядя на его одежду). Неужели так теперь одевается молодежь? Я предпочел бы видеть тебя в морской форме.
ЕЛИЗАВЕТА. Чарльз… Ты на нелегальном положении?
ЧАРЛЬЗ. Не совсем, но очень близко к нему.
ЕЛИЗАВЕТА. Как тебе удалось сбежать из тюрьмы?
ЧАРЛЬЗ. Мама, не спрашивай. Тюрьма для меня не наказание. Я всю жизнь провел в тюрьме.
ЕЛИЗАВЕТА. Знаю, что ты упрекаешь меня. Но я не могла быть с тобой все свое время. Ведь я все-таки была королевой. Государственные обязанности. Презентация страны в мировом сообществе… И все это, как оказалось потом, все это зря.. Пошло под откос…
ЧАРЛЬЗ. Помню, тебя очень долго не было в Лондоне. Я очень по тебе тосковал. Мы встречали тебя на вокзале Ватерлоо. Ты вышла из вагона и подала мне руку в перчатке. Тогда мне было всего четыре года.
ЕЛИЗАВЕТА. Да, вспомнила. Я забыла снять перчатку.
ЧАРЛЬЗ. Нет, мама, ты забыла меня поцеловать. И ты, папа, тоже забыл. Вам может показаться странным, но когда нас выселили из дворца – я ощутил непередаваемое чувство свободы… Сейчас я человек, а во дворце я был никто.
Шум подъезжающей машины. Входит ВАЙОЛЕТ.
ВАЙОЛЕТ. Неотложка пришла, Лиз.
ЕЛИЗАВЕТА. Филипп, дорогой, ты готов?
ФИЛИПП. Да, я давно уже жду. У меня выступление в Ванкувере на банкете, Чарльз.
ЧАРЛЬЗ. Желаю успеха, папа.
ЕЛИЗАВЕТА. Филипп, поцелуй на прощанье Чарльза.
Шум мотора.
ФИЛИПП. Это мой вертолет?
ЕЛИЗАВЕТА. Да, милый. (Делает знак Чарльзу).
ФИЛИПП. Они расстелют красную ковровую дорожку?
ЕЛИЗАВЕТА. Непременно, милый.
ЧАРЛЬЗ и ФИЛИПП обнимаются. ЕЛИЗАВЕТА обнимает их. Берет маленький дорожный чемоданчик. Направляются к выходу.
ЧАРЛЬЗ. Мама, я тоже хочу попрощаться с тобой.
ЕЛИЗАВЕТА. А ты куда?
ЧАРЛЬЗ. На Север, на заработки. Меня зовет новая жизнь! (Надевает маску. Уходит).
ЕЛИЗАВЕТА. Чарльз! Филипп! Боже, что происходит?..
Картина четвертая.
Проходит какое-то время. Улица. Появляются КОРОЛЕВА-МАТЬ и ФИЛОМЕНА. Они только что получили свои пенсии. У КОРОЛЕВЫ красная сумочка.
ФИЛОМЕНА. Спрячьтее сумочку, миссис королева-мать! Хотите, чтобы у вас ее вырвали?
КОРОЛЕВА-МАТЬ. Боже упаси! (Прячет сумочку под мышку). Представьте себе, ведь мы каждую неделю бесплатно получаем деньги! Ведь это просто подарок!
ФИЛОМЕНА. Для вас – это подарок. Для меня – нет. Это мой труд. Все эти годы я вносила деньги в страховой фонд.
КОРОЛЕВА-МАТЬ. Простите мою бестактность, но когда мы получали пенсию, я невольно заметила, что в вашей сумочки денег больше, чем в моей.
ФИЛОМЕНА (крепко прижав сумочку). Здесь сбережения всей моей жизни.
КОРОЛЕВА-МАТЬ. И вы их носите с собой в вашей сумочке? Не проще было бы положить их в банк?