Аристократы поневоле.

Дорогая элитная Zucchetti смеситель продается в розницу. . Безлимитное подключение к интернету. USB модемы и роутеры. .

Что есть государство без справедливости? Банда разбойников.
Блаженный Августин
Георгий Александрович Турьянский
Аристократы поневоле.

Действующие лица

Николай Гарибальди – профессор славистики Колумбийского университета, агент ЦРУ и лингвист по совместительству. Специалист по русскому мату, Гарибальди приехал в Россию писать диссертацию по теме «Обсценная лексика новых русских». Он пытается войти в доверие к новому классу, чтобы вызнать «секреты характера новых русских», поскольку «новые русские» – неизученный на западе феномен. Последний месяц работает парковщиком и мойщиком стёкол на автостоянке, так как решил проникнуть «снизу» в их среду.

Василий/Арнольд Занозин – главарь охранного холдинга «Русская рулетка», решил вести более цивилизованный образ жизни и приступил к занятиям по методике «Перевоплощения» Николая Гарибальди. С Гарибальди Занозин познакомился на автостоянке, Гарибальди мыл окна в его машине. После короткого знакомства с Гарибальди Занозин решил перевоплотиться в Арнольда Шварценеггера

Вера/Шерон Занозина – жена Арнольда, убеждённая сторонница теории «Перевоплощения», входит в образ Шерон Стоун

Семён/Саймон Дыбин – главарь холдинга «Русские заправки»

Сергей/Серж Сидорчук – главарь компании «Русские тойоты»

Зураб Тенгизович Шалава – губернатор Краснобарского края

Ксения Васильевна Шалава – жена губернатора

Сицилия Шалава – дочь губернатора

Лазарь Моисеевич Фоерверк – прокурор города

Орест Иванович Жлобин – начальник местной милиции

Действие первое
Сцена первая

Провинция. Город – не то, чтобы большой, но и не маленький. В городе имеется своя элита, много заправочных станций и даже таможня. Город вместе со всей областью вокруг управляется твёрдой рукой губернатора. На окраине города стоит вошедшее в моду в последние годы сооружение: замок «новой русской семьи».
Дом семьи Занозиных – огромный замок под средневековую старину. Внутри на стенах висят картины европейских художников, перемежающиеся плазменными телевизорами. Входит учитель хороших манер Николай Гарибальди.

Шерон: Бонжур. (Слегка приседает, кричит) К нам учитель хороших манер, что ты на стоянке заказал!
Арнольд: (кричит в ответ) Чего орёшь, деревня? Хочешь сказать, не гавкай, а подойди к хозяину!
Николай Гарибальди: (снимая плащ) Не следует сразу указывать человеку на неравенство в положении или происхождении. Это создаёт дискомфорт в общении. Что значит ваш муж меня «заказал»? Я здесь совершенно добровольно. И ещё, признаками аристократа во все времена являются не просто особая манера поведения, внешний лоск и благородство поступков, но такт. Пожалуй, такт – самое главное. (В сторону) В этом доме чем-то странным пахнет. Странный неуловимый запах, не понимаю, что бы это могло быть. Он одновременно дурманит и отталкивает.
Шерон: Да, не обижайся.
Николай Гарибальди: «-Тесь». «Не обижайтесь». Я и не обижаюсь. Просто не принято сразу переходить на «ты».
Шерон: А-а-а. Ох, я дура. Если чего не так, ты мне говори, локтём в бок пихни или там в живот…
Николай Гарибальди: Меня зовут Николаем, а вас?
Шерон: Вера. Но ты же сказал мужу, лучше поменять имена?
Николай Гарибальди: Я действую по отработанной Сакко и Ванцетти методе для диких народов. Именно поэтому я предложил вам с мужем начать, так сказать, с нуля, с белого листа. Я предложил, чтобы вы с мужем поменяли ваши имена на аристократические, имена ваших героев и попытались воплотиться в них. Какие вы выбрали имена?
Шерон: Я выбрала Шерон в честь Шерон Стоун, потому что у неё есть очень элегантное белое платье. (Показывает) Тут вот так, а там идёт тут. У меня таких платьёв тоже уже целых три. Я вообще её фэн. А муж решил зваться Арнольдом в честь Шварценеггера. Он от Шварца тащится. Мне имя Арнольд тоже больше нравится, чем Вася.
Николай Гарибальди: Вы уже стали во всём копировать ваших кумиров? Это методика обучения по Ванцетти: полностью слиться с образом своего кумира можно, если начать ему во всём подражать, даже в самых маленьких деталях…
Шерон: Ну, у Васи, вернее Арнольда, и так характер похожий на Шварца. Работа тоже похожая. Губернатором пока Вася, то есть Арнольд, стать не может. Место пока у нас тута занято. Но он работает над темой. Языки нам вот тоже не даются. Мы, наверное, их и не выучим…
Николай Гарибальди: Выучите, если будете соблюдать мою методику. Когда я однажды… Ну, это не важно.
Шерон: Нет, мне интересно.
Николай Гарибальди: Я мыл стёкла машины, одной… На ней ездит известный у вас в стране политик, так вот, я обратил внимание: со своими детьми он говорит на каком-то незнакомом мне языке, и дети этого лица во всём копируют манеры родителя…
Шерон: Какая у них машина?
Николай Гарибальди: Я не обратил внимания. Там целый кортеж с мигалками… Такая серая.
Шерон: Эх, если б машину знать или номер, Вася бы отследил. Ой, что я тебе тут языком мелю! (Закрывает рот ладонью) Ведь нельзя же. Пойдём, а то щас орать начнёт.
Николай Гарибальди: Понимаю, Буду молчать.
Шерон: Не, не молчать! Наоборот! Я ж вместо «Арнольд» «Вася» сказала. А ты меня за это должен локтём пихнуть, или там в живот. А то он услышит, орать станет.

Николай Гарибальди и Шерон проходят в комнату, в середине комнаты стоит стол, уставленный едой. За столом сидит во фраке Арнольд.

Арнольд: Николай, заходи! Чего ты ей в коридоре заливаешь? Видишь, ждём тебя, стол уже я велел накрыть, как во Франции у Наполеона. Специально дизайнера из Парижа вызывал.
Николай Гарибальди: (в сторону) На деньги они не скупятся. Отметим эту черту. Арнольд: Покажи ему, чего ты уже по самоучителю выучила.
Шерон: Бонжур (Поворачивается к Гарибальди). Бонжур, Арнольд.
Арнольд: Приятно, да, ёлочки зелёные! «Бонжур», Шерон. Здорово, Колян! (Жмёт руку)
Николай Гарибальди: Как я рад оказаться в вашем гостеприимном доме!
Шерон: Вот, слышал? « Как я рад» и всё такое. А ты? (Передразнивает). «Здоро-о-во»! Ты что, как мужик простой? Мы с тобой научаемся хорошим манерам, чтобы во Франции, когда на лыжах катаемся, не лицом в грязь, а показать им, что мы тута – русский бизнес, а не свиньи чуханые.
Арнольд: Я за всё всегда плачу. И французским, и нашим свиньям тоже. Свиньи, это знаешь, кто? Мой батяня говорил, что настоящие свиньи – не те, что в хлеву, а кто берёт чужое и думает, что это его. Тама у них, у французов, у самих свиней вот таких полно, которые предоплату делать не хотят. Ладно, проходим за стол. Я не жрал уже часа три! Предлагаю, обучаться всему во время еды! Как говорит мой кумир Арни: «Камон, бэйби!»
Шерон: Тебе только бы жрать. Позавчера на балу у губернатора обожрался так, что тебя вынесли, сам встать со стула не мог…
Арнольд: Все были хороши. (Наклоняется к Гарибальди). Мы тама поспорили, кто кого пережрёт. Я ж не мог просто так сдаться. Русские ж не сдаются. Значит, говоришь, с этой твоей методикой можно и губернатором стать, как Шварц?
Николай Гарибальди: Ведь Шварценеггер же стал, и вы станете. Но я должен сделать замечание. Есть многие слова, которых следует в светском разговоре избегать. «Жрать», например. Слова, вроде «жрать»- это не совсем нормативная лексика, она может быть на слуху только в узком кругу… Теория Сакко. Я уже не говорю про обсценную лексику.
Николь: Про какую? «Ценную»?
Николай Гарибальди: Обс- ценную, то есть грубую.
Шерон: Это как, грубую?
Арнольд: Мат, ё- моё, дура!
Шерон: А если вот, к примеру, кто- нибудь дерётся, можно чо – нибудь сделать?
Арнольд: (лицо его наливается краской, он кричит) Тебя что ли бьют сейчас, дура?
Николай Гарибальди: Арнольд, вы всё- таки заменяйте слова на синонимы по Сакко. От этого нисколько нам не должно быть плохо. «Дура» на что-то полегче.
Арнольд: Куда ж легче?
Николай Гарибальди: Мы на сегодняшнем уроке как раз выучим пропускать мимо ушей грубое и неприятное и говорить легко. С обсценной лексикой я вас отдельно познакомлю, я её полгода изучал.
Арнольд: На парковке?
Николай Гарибальди: Это неплохое место для специалиста.
Арнольд: Это точно. Для специалиста – это золотое место. Эх, батя бы сейчас тута развернулся, жаль, не дожил.
Шерон: Ты видал, как он говорит, как по писанному! А ты губернатором захотел тута стать, а сам не сечёшь ничего! Всё «батя- батя».
Арнольд: А ты сечёшь, Шерон?
Николай Гарибальди: Лексика – то, чем я профессионально занимаюсь…
Арнольд: «Лексика». Зачем мне твоя лексика, Колян, когда у меня два «Лексуса», а? Скажи, профессор, ты видал, чтобы губернатор в России так, разговаривал? Ты можешь нормально говорить? Ты учи нас, чтоб было, как на западе, но с поправкой на местные условия. Арни в своей Калифорнии тоже не шибко грамотный, я так думаю. Тому в морду дал, этого завалил, и всё. Ничо. Разгребает проблемы, дела идут. Вот, и мы так.
Николай Гарибальди: Западный beau monde, высший свет, хоть и не читает никаких книг, отлично знает обо всём на свете, непринуждённо разговаривает на любую тему, живёт в своё удовольствие и может похвастать хорошими, изысканными манерами. Нам предстоит этому научиться. Искусству подавать себя публике. Вот, к примеру, они любят поговорить о природе и погоде, о тех вещах, которые не требуют усилий ума и изобретательности. Шерон, спросите Арнольда, что он думает о погоде. А вы, Арнольд, вы можете даже сказать, что записываете некоторые свои наблюдения в свой дневник. Всё же называйте друг друга на «вы», это гораздо более изящно.
Арнольд: (вытирает ладони о фрак) Попробуем. Где ты только наблатыкался так разговаривать, Колян? Тоже во Францию часто катаешься? (Подмигивает Гарибальди). К мадам Саркози?
Николай Гарибальди: Ладони лучше перед едой вытереть салфеткой, а салфетку можно положить на колени. Когда кушаете, воспользуйтесь ножами и вилками.

Содержание: 1 2 3 4 5 6 7 8 9
Если понравилось - почитайте Сайт архива газеты Наша Дружковка или Олигарх с человеческим лицом или